как деревья гнутся, А после шелест уже слышался совсем издалека – на дороге, что ведет к дому Колдуна Уотли на Сторожевом Холме – у Лютера хватило духу добежать туда, откуда раздавались звуки, и посмотреть на землю. Там кругом была грязь и вода, на небе была темень непроглядная, и дождь смывал все подряд; и все равно у края ущелья, где были сдвинуты деревья, он опять увидел эти страшные следы, размером с дно бочки, такие же, какие видел в тот понедельник».

Тут вновь взял слово первый рассказчик.

«Но это не самое страшное – это только начало. Зебу позвонили из дома Сета Бишопа. Это Салли, его хозяйка, кричала как резаная – она только что увидела, как деревья у дороги согнулись и был такой звук, как будто слон топает и дышит, и идет к ее дому. Потом она еще сказала, там был тоже этот ужасный запах и ее сынок Чонси завопил, что это такой же запах, как и тот, что он почуял возле развалин дома Уотли в понедельник утром. И собаки все время лаяли и выли тоже.

И вот тут она заорала так ужасно, и говорит, что кусты у дороги смялись, как будто ураган пролетел, только ветер не может так сильно повалить. Вдруг Салли опять закричала и сказала, что только что забор повалился, хотя совершенно не было видно того, кто это сделал. Потом в трубке было слышно, что Чонси и старый Сет Бишоп тоже закричали, а Салли сказала, что в дом ударило что-то тяжелое – не молния или еще чего-нибудь, в переднюю стену, и продолжало лупить туда, хотя через окна ничего не было видно. И потом… потом…»

«И тогда… Салли, она крикнула: «О, помогите кто-нибудь, дом рушится… и через трубку был слышен страшный треск, и все они кричали… примерно так же, как и тогда, когда оно напало на дом Элмера Фрая, только еще хуже…»

Говорящий умолк и слово взял еще кто-то из толпы.

«Вот и все – дальше ни звука, ни слова. Мы сели в машины и собрались, все здоровые крепкие мужики, кого смогли позвать, возле дома Кори и пришли сюда к вам, чтобы спросить, что нам нужно делать. Неужели это божья кара за то, что мы не такие, как все, а ведь божьей кары ни одному смертному не избежать».

Эрмитэйдж понял, что пришло время действовать, и твердо сказал, обращаясь к группе неуверенных, перепуганных деревенских жителей.

«Мы должны начать преследование, ребята, – он старался говорить как можно увереннее. – Я убежден, что у нас есть возможность уничтожить это существо. Вы, ребята, должно быть, знаете, что эти Уотли были колдунами – и вот эта тварь, она произошла от колдовства, а значит, справиться с ней можно только теми же самыми средствами. Я читал дневник Уилбура Уотли и некоторые из старинных книг, которые он изучал; и теперь я, кажется, знаю нужное заклинание, которое позволит прогнать это существо. Разумеется, полностью уверенным я быть не могу, но надо действовать. Оно невидимо – я так и думал – но в этом распылителе находится порошок, который может на секунду показать его нам. Позднее мы обязательно попробуем это сделать. Эта тварь очень страшная, слишком страшная, чтобы сохранить ей жизнь, однако она не столь ужасна, чем то, во что превратился бы Уилбур, проживи он хоть немного дольше, Вы просто не представляете себе, чего избежал наш мир. Теперь нам осталось справиться только с этим существом, а оно не может размножаться, хотя способно принести мною вреда; так что мы должны без всяких колебаний его уничтожить. Мы должны настичь его – и первое, с чего следует начать – это направиться к тому месту, которое только что подверглось нападению.

Пусть кто-то из вас нас проводит – я плохо знаю ваши дороги, но предполагаю, что должен быть какой-нибудь короткий путь. Что вы об этом думаете?»

Мужчины немного посовещались, а затем Эрл Сойер, указывая грязным пальцем сквозь слегка поредевшую пелену дождя, сказал: «Вы можете быстрее всего добраться до участка Сета Бишопа, если пересечение здесь нижний луг, перейдете в мелком месте через ручей, а потом взберетесь вверх по покосу Кэррьера и сквозь маленький лесок на ту сторону. Так вы как раз и выйдите на верхнюю дорогу совсем рядом от Сета Бишопа – чуть-чуть с другой стороны».

Эрмитэйдж, Райс и Морган отправились в указанном направлении; большинство из местных последовало за ними. Небо постепенно светлело, и появились признаки того, что гроза сошла на нет. Когда Эрмитэйдж по ошибке пошел не в том направлении, Джо Осборн окликнул его, и затем вышел вперед, чтобы указывать дорогу. Уверенность и храбрость людей постепенно возрастали, хотя неясные очертания поросших лесом вершин, лежащих в конце их короткого пути, среди фантастических древних деревьев, служили для этих качеств весьма серьезным испытанием.

К моменту, когда они выбрались на грязную раскисшую дорогу, из-за туч вышло солнце. Они были совсем недалеко от усадьбы Сета Бишопа, но согнутые деревья и ужасные, уже легко узнаваемые следы ясно показывали, что здесь произошло: вновь повторился инцидент, ранее случившийся с семейством Фраев, и ни одного живого существа, как и ни одного погибшего не было обнаружено среди обломков того, что еще совсем недавно было домом Бишопа. Никому не хотелось оставаться здесь, посреди зловония и липкой смоляной дряни, и все инстинктивно повернулись к линии, оставленной устрашающими отпечатками, которая вела к развороченному фермерскому дому Уотли и далее к увенчанным алтарем склонам Сторожевого Холма.

Когда они проходили мимо обиталища Уилбура Уотли, многих охватила заметная дрожь и тут снова их решимость была поколеблена: сровнять с землей такой огромный дом было делом нешуточным, для этого нужна была зловещая дьявольская сила. Напротив подножия Сторожевого Холма следы покидали дорогу, и отпечатки шли вдоль широкой проплешины, обозначавший прежний путь монстра на вершину и обратно.

Эрмитэйдж вынул карманную подзорную трубу большой силы увеличения и осмотрел в нее крутой зеленый склон холма. Затем он подал трубу Моргану, который отличался более острым зрением. Спустя мгновение Морган громко вскрикнул, передавая инструмент Эрлу Сойеру и одновременно указывая пальцем в определенное место на склоне холма. Сойер, неуклюже, как большинство новичков, не сталкивавшихся раньше с оптическими приборами, некоторое время бессмысленно крутил колесо настройки, но затем, с помощью Эрмитэйджа, правильно навел трубу и становил резкость. Когда это было сделано, он издал крик, значительно менее сдержанный, чем у доктора Моргана.

«Боже всемилостивый, – трава и кусты шевелятся! Оно поднимается кверху – медленно – ползет вверх по склону – прямо сейчас ползет на вершину – одному Небу известно, зачем!»

Эскиз Ктулху.

Художник – Г. Ф. Лавкрафт

Паника быстро распространилась среди присутствующих. Одно дело – искать безымянное чудовище, и совсем другое – найти его. Заклинания, может быть, и сработают – а вдруг нет? Все начали засыпать профессора Эрмитэйджа вопросами об этой твари, и, похоже, ни один из его ответов не мог удовлетворить местных жителей. Каждый ощутил близость к таким проявлениям Природы, которые полностью лежат за пределами нормального опыта человечества.

Глава 10

В конце концов трое из Аркхэма – старый, белобородый доктор Эрмитэйдж, коренастый, со стальными седыми волосами профессор Райс и худой, моложавый доктор Морган, пошли на гору одни. После длительных терпеливых инструкций относительно того, как настраивать и пользоваться трубой, они оставили прибор перепуганным мужчинам Данвича, и, пока ученые совершали свое восхождение, местные жители наблюдали за ними, Подъем оказался тяжелым, и Эрмитэйдж не раз нуждался в помощи.

Высоко над головам поднимавшейся группы колебалась гигантская просека, – прокладывающее ее адское создание двигалось вверх с неумолимой настойчивостью гигантской змеи, Через некоторое время стало ясно, что преследователи настигают добычу.

Куртис Уотли – из прежних, невыродившихся Уотли – держал трубу, когда группа из Аркхэма сделала крюк, уходя от просеки. Куртис